Народная борьба за трезвость в русской истории

Верхотурский кабак в XVII век. В.И.Иванова

С открытием более короткой дороги в Сибирь в 1598 г. в верховье реки Туры был основан город Верхотурье, ставший почти на целое столетие единственными воротами в Сибирь, таможней и огромной перевалочной базой, куда зимним, "сухим" путем привозили с Руси товары и хлеб, а весной после вскрытия рек отправляли на дощаниках в глубь Сибири. Здесь же находилась масса пришлого люда-промышленных, торговых, "гулящих" людей, возчиков посошного хлеба, собиравшегося с жителей поморских уездов на жалованье сибирским служилым людям. Все это послужило основанием к тому, чтобы в Верхотурье уже в первые годы его существования правительство решило построить винокурню и открыть кабак.

Первые сведения о верхотурском кабаке встречаются в грамоте приказа Казанского дворца верхотурскому воеводе Неудаче Плещееву от 3 марта 1604 г. Из ее текста видно, что воевода поздней осенью 1603 г. получил наказ курить вино из верхотурского хлеба, а хмель щипать в Верхотурье и в Туринском остроге. Было ведено также варить на продажу мед и пиво, когда в Верхотурье бывало большое скопление приезжего люда.

* Архив ЛОИИ, колл. 174, оп. 2, д. 160, л. 1-2.


Правительство очень заинтересованно относилось к постоянному увеличению винокурения в Верхотурье. К этому его толкала погоня за прибылью, которую давала торговля алкогольными напитками. Из грамоты приказа Казанского дворца от 24 февраля 1605 г. видно, что в Верхотурье ведро вина (так тогда называли водку) продавали по 2 рубля 21 алтыну 4 деньги, а курение его обходилось казне всего в 21 алтын, * т.е. ведро вина давало казне чистой прибыли 2 рубля 4 деньги. Если цены на водку слишком поднимались и выручка кабака падала из-за падения спроса на алкогольные напитки, правительство шло на понижение цен, "чтоб нашей казне было прибыльнее и приезжие б люди покупали болши".

* Верхотурские грамоты конца XVI-начала XVII в. М., 1982. С. 164-165.
** Там же.

Из грамот приказа Казанского дворца 1620-х годов видно, что был открыт кабак и в главном городе Сибири Тобольске, но к 1623 г. его были вынуждены закрыть, так как, говорится в одной грамоте, "тобольские служилые и всякие жилецкие люди учели на кабаке пить беспрестанно, а иные и пропились. И в Тобольску потому кабак велено свесть, чтоб от кабака тобольские служилые люди нашей службы, а торговые и всякие люди промыслов своих не отбыли".

* Акты исторические. СПб., 1841. Т. 3. № 122.


Существование Верхотурского кабака приводило к тем же плачевным результатам. В августе 1623 г. верхотурский воевода кн. Н.П. Борятинский писал в Москву, что верхотурские служилые люди - стрельцы и казаки, ямские охотники и пашенные крестьяне от того кабака одолжали и обнищали. Без указа сверху он не смел "унимать" от кабацкого питья ни служилых людей, ни крестьян, ни ямских охотников, но, вероятно, он просил закрыть верхотурский кабак, ссылаясь на историю с тобольским кабаком. В ответ воевода получил грозный разнос из приказа Казанского дворца:
"И вы то пишете к нам, не радея о нашем деле, что кабак хотите отставить. А кабак заведен на Верхотурье давно, до московского разоренья задолго, и преж вас многие наши воеводы на Верхотурье бывали, а о том кабаке к нам не писывали. А вы, где было нам искати перед прежним во всем прибыли, а вы и старое хотите ростерять... И вы, делая леностию своею и не хотя нам служити, пишете к нам не делом". В грамоте также сказано, что в верхотурском кабаке не одни верхотурские жители пьют, что живет там много приезжих людей, больше, чем в других сибирских городах, поэтому он и заведен в Верхотурье в давние годы и "ныне ему быти по-прежнему". Что же касается местных жителей, то в грамоте лишь рекомендовалось:

"...и вы б велели учинить заказ крепкой, чтоб на верхотурском кабаке верхотурские служилые люди и ямские охотники, и пашенные крестьяне не пропивались... И сами б есте к тому призирали почасту, чтоб на верхотурском кабаке кабацких денежных доходов пред прежними годы собрати с прибылью... чтоб нашей казне была прибыль"

* Там же.


У нас нет точных данных, сколько вина курилось в год на верхотурской винокурне, но в 1639 г. только на закупку хмеля в Великом Устюге и в Казани было отпущено 300 рублей. Хмель в том году из-за неурожая покупали дорогой ценой - по 3 рубля за пуд, * но и по такой цене можно было купить 100 пудов хмеля!

* Архив ЛОИИ СССР, ф. 28, д. 279, л. 12.


В том же 1639 г. тобольский воевода требовал прислать из Верхотурья 250 ведер вина "на ленский отпуск" и 346 ведер "на тобольские росходы". Верхотурский воевода Воин Корсаков жаловался, что "по великой нуже" смогли послать из Верхотурья только 48,5 ведер вина, Так как на Верхотурье запасов его не оказалось, а "сколько вина на винокурне искурят, то на кабаке и выпьют, потому что из руских городов с хлебными запасы на Верхотурье в приезде всяких людей живет много и перед прежними годы на кабаке вину росход болшей". В ответ Сибирский приказ велел, "не отписываясь ничем", прислать все недосланное вино - "на тобольские росходы", "в городы на посылки", "для ленского отпуску". И все это при непременном условии, чтобы и "на верхотурском кабаке за вином простою и... казне перед прежним недобору не было"! * Если предположить, что при таком повышенном спросе расход вина в верхотурском кабаке был не меньше заявки Тобольска, то годовой выход его более чем 1000 ведер не будет преувеличением.

* Там же, л. 11-14.


Некоторые сибирские воеводы развернули частную продажу алкогольных напитков, пользуясь своей удаленностью от Москвы. В грамоте Казанского дворца 1620 г. говорится о том, что тобольские воеводы послали 100 ведер вина и 33 пуда меду в Березов на продажу и раздачу служилым людям, посланным на службу в Мангазею. Но в Березове воевода Василий Нармацкий продавал свое вино, а казенное вино и мед никому пить не велел. Из Мангазеи Иван Биркин посылал в зимовье в Туруханск продавать свое вино и хмель, взяв на этой продаже больше 8 тысяч рублей. Казна не могла допустить такой утечки прибыли. В этой же грамоте сибирские воеводы были строго предупреждены: "А однолично б вам вперед вином и медом не торговати... А будет вперед учнете торговати и вином и медом... и учнете нашею казною корыстоватца, а после про то сыщетца, и вам от нас быти в великой опале".

* Там же, д. 49, л. 1-2


Местное ясачное население (вогулы, татары) каждую осень привозило в Верхотурье ясак - меха, лосиные и другие кожи. Чтобы этот государев налог платился без недоимок, плательщикам подносили чарку водки (так называемые "вогульские росходы"). Таким образом и туземное население втягивалось в употребление алкогольных напитков. Попадаются случаи смертельных исходов от употребления вина. Так, 17 марта 1699 г. выборный посадский целовальник верхотурского кружечного двора Иван Бессонов и стрелец Меркурий Корешков в своем "извете" зафиксировали смерть от выпитого вина ясачного вогула Лялинской волости Чухлая Микиткина.

* Там же, картон 45, д. 9, л. 59.


Верхотурский кабак принес дополнительные тяготы для населения уезда. В первые годы его существования сбор хмеля был возложен на верхотурских стрельцов и казаков. В неурожайные годы им приходилось покупать хмель дорогой ценой, что вызывало их протест. Приказ Казанского дворца велел хмель на стрельцах и казаках не править. * В середине XVII века хмель собирают и сдают уже пашенные крестьяне. Они же несли повинности по заготовке и возке дров на винокурню. Верхотурский посад должен был выбирать из своей среды винокуренных целовальников, целовальников на кружечный двор, для сопровождения вина в Тобольск. Последние несли материальную ответственность за разбившиеся в пути бочки.

* Верхотурские грамоты... С. 170-171.


Заботясь об увеличении производительности верхотурской винокурни, Сибирский приказ послал в 90-е годы в Верхотурье опытного винокура, в задачу которого входило как усовершенствование самого производства, так и подготовка местных мастеров-винокуров. Таким образом, на протяжении всего XVII века правительство прилагало все усилия, чтобы увеличить выпуск вина на верхотурской винокурне, так как продажа его приносила огромную прибыль. При этом совершенно игнорировались такие моменты, как физическое и психическое здоровье населения, его благосостояние и даже платежеспособность.