Иван Гавриилович Прыжов
Часть первая
Каждая книга, как и ее автор, имеет свою судьбу. Судьба Ивана Гаврииловича Прыжова затейливее любой книги. Родился он в 1827 г. в семье бывшего крепостного крестьянина, принадлежавшего знаменитой дворянской семье Столыпиных. Отец Прыжова вступил в августе 1812 г. в московское ополчение, принял участие в Бородинской битве, был награждён медалью. После окончания войны устроился на службу в Московскую Мариинскую больницу, прослужив там почти полвека, получил за многолетнюю беспорочную службу дворянство. В Мариинской же больнице родился его старший сын Иван. Там же работал врачом отец Ф.М. Достоевского. И хотя взрослые были приятелями, дети доктора Достоевского с сыном писаря Прыжова не общались.
Жили они всегда очень бедно, и нужда преследовала Прыжова всю жизнь, до самой смерти. Недостаток средств не мешал ему стремиться к знаниям и здесь он смог добиться многого. Поступить в Московский университет на историко-филологический факультет не удалось, и чтобы хотя бы иметь доступ к университету, Прыжов поступает на медицинский факультет. Три года он учится на врача, но ходит на лекции по истории и праву. Добром это не кончилось и в 1850 г. его отчислили. Больше Прыжов не учился, хотя на всю жизнь остался страстным книголюбом и самоучкой. Основными своими познаниями Прыжов обязан народу, точнее, самым его низам. Университетами Прыжова стали не только аудитории, книжные архивы, хранилища и библиотеки, но села и деревни, мелкие уездные города, пригороды Москвы, базары и кладбища, церкви и пивные.
Желая найти работу, которая бы дала ему возможность не умереть с голоду, он поступил регистратором в Московскую палату гражданского суда. Эта работа оставляла ему значительное время для творчества. Первые работы Прыжова вышли в свет в 1850-е гг., всего же в 1860-1869 гг.он опубликовал около 50 книг, статей, заметок, рецензий.
14 лет он проработал в Гражданской палате, а после ее закрытия окончательно скатился в нищету. Попытки поступить куда-либо на работу, любую работу, оказываются тщетны. После очередного отказа, Прыжов решил утопиться - его спасли, да еще и возбудили против него целое дело, от которого с трудом удалось избавиться благодаря ходатайству знакомых и друзей.
От такой жизни он одевался как нищий, почти в лохмотьях. Это отталкивало от него "благородных" знакомых, но делало его своим для простых людей. Надо отметить, что Прыжов в своих работах был в первую очередь бытописателем-этнографом, записывая различные истории из уст народа во время скитаний по деревням и уездам Московской, Тверской, Владимирской губерний.
Результатом такой скитальческой и нищей жизни явилось его знакомство в 1869 г. с Нечаевым - руководителем анархической организации "Народная расправа". Не разделяя авторитарных методов руководства организацией со стороны Нечаева, Прыжов оказался "повязанным кровью" с ним, так как присутствовал при убийстве одного из членов кружка, студента Иванова, не пожелавшего подчиняться Нечаеву. Кстати, "некто Толкаченко" в "Бесах" - это Прыжов. Убийство было быстро раскрыто полицией. В итоге писатель, который вел активную пропаганду среди "фабричных", был арестован и проходил по делу вместе с другими тремя "нечаевцами". В 1872 г. он был осуждён на каторгу на 12 лет. Отсидев долгое время в иркутской тюрьме, Прыжов был отправлен отбывать срок в Забайкальскую область на Петровский железоделательный завод (где когда-то отбывали наказание декабристы). С 1888 каторга была заменена ему вечным поселением в Петровском Заводе.
Едва выйдя на поселение, Прыжов горячо принимается за свои труды. Он продолжает исследования, пишет целый ряд работ по истории и культуре Сибири, из которых напечатана только малая часть. Умер Прыжов в 1885 г. Судьба бумаг Прыжова неизвестна (скорее всего – навсегда потеряны), так же, как затерялась могила самого П. на кладбище Петровского Завода.
Славу Прыжова составили работы о народном быте. В его времена о "народной жизни" в таком срезе больше не писал никто. Пожалуй, никто до П. и после него так подробно и обстоятельно не поднимал этих проблем и вопросов. Картины мира отверженных, отображенные Прыжовым, были окрашены совсем в иной цвет, ведь все то, о чем он писал, являлось частью его собственной жизни, он был соучастником нарисованных им полотен. О феномене юродства написано не так много. Текст Прыжова вряд ли сможет заполнить существующую пустоту, но несомненный плюс его - сочетание живо изложенных впечатлений очевидца с тонким анализом, иногда, правда, несколько наивным. Автор относится к своим героям без особой симпатии, но не без юмора.
После издания этой книги против Прыжова в желтой прессе поднялась целая компания - ополчились те, кто в юродстве и кликушестве видели или хотели видеть "замечательное проявление истинно народного духа". В защиту "пророков" и "пророчиц" выступили не только явные мракобесы, но и такие народолюбцы, как Аполлон Григорьев, Аксаков. Почитатели же наиболее известных из московских кликуш и блаженных даже устраивали торжественные сожжения книг Прыжова на площадях Москвы. Как и все написанное П., этот труд его отличался фундаментальной проработкой источников, богатством фактического материала, сочувствием к "народу". Однако конструктивная часть идейной программы автора была значительно слабее критической ее части. С идеями у Прыжова все просто: нищий - это тот, кто работать не хочет, а юродивый - либо жулик, либо больной. Подавать нищим - значит плодить нищих и обманывать свою совесть. А вера в предсказания и чудеса - прямое наследие распроклятой Древней Руси. Долг общественного деятеля он видел в поддержке освободительного движения, даже если это движение готовит для его участника роль незаметного, рядового бойца.
К сожалению, все без исключения труды Прыжова дошли до нас в усеченном виде, а большая их часть вообще не была издана и пропала.
